Откопала фики, которые когда-то давно писала на МК Чернокнижнице...
Наверное, мне не хватает отзывов для вдохновения)
День, когда Альбус сошел с ума
- Северус! – Гермиона бросилась к ввалившемуся в комнату мужу и попыталась поднять с пола. – Что случилось?
- Дай виски, - прошептал Снейп и откинулся на спину, глубоко вздохнув.
- Ты ранен? – обеспокоено спросила супруга.
Нервный смех заставил сердце женщины сжаться от страха за любимого. Вид у него был не самый обнадеживающий: волосы слиплись от пота и грязи, вся одежда промокла насквозь от льющего вторую неделю дождя, а глаза лихорадочно горели.
- Мерлин, Северус, ты горишь! У тебя температура, - мужчина почувствовал прикосновение холодной ладони ко лбу и непроизвольно вздрогнул. – Родной мой, так нельзя. Он совсем с ума сошел.
- Сошел с ума? – снова этот истерический смех. – О, нет, дорогая! Он просто спятил!
Гермиона приложила пальцы к губам мужа и ласково погладила по голове.
- Ни слова о работе, мы же договорились. К тому же Анри только-только уснул.
Взгляд смягчился, а легкая улыбка озарила лицо строгого профессора.
- Все, что я делаю, я делаю только ради вас, - с этими словами он поцеловал руку жены и поднялся с пола. – Пойдем. Мне надо принять душ, отмыться от этой грязи.
- У тебя ноги дрожат, - недовольно произнесла мисисс Снейп. - Ерунда. Я таскал эти чертовы бревна шесть часов. У меня ноет все тело.
- Кажется, я знаю, что тебе поможет, - прошептала Гермиона и осторожно провела рукой по лицу супруга, откидывая прядь волос назад.
- Душ. Горячий душ, а потом завтрак, обед и ужин в одной тарелке.
- Ты голодал весь день?
- Ну, почему же? Минерва сунула нам с Поттером по булочке с утра.
- Гарри тоже там был?
- Он и сейчас там. Великодушно отпустил меня, когда пришло подкрепление в лице ваших дружков Уизли.
- Фреда с Джорджем тоже приняли участие?
- Куда же без них? – устало произнес Северус. – Гермиона, дорогая, давай поговорим потом. Я чертовски устал и хочу в душ.
- Иди, - женщина улыбнулась и осторожна поцеловала супруга в щеку.
Три часа спустя.
- Расскажи, как прошел день, - миссис Снейп прижалась к своему супругу.
Северус обнял жену и принялся играть ее кудряшками, накручивая на палец.
- Мы возвели стены, завтра очередь дойдет до крыши.
- Получилось красиво?
- Очень. Точно по чертежам Альбуса, - поморщился профессор, а Гермиона рассмеялась. – Что смешного?
- Я попыталась себе это представить.
- И как?
- Небольшой домик с окошками-полумесяцами и свисающей до земли белой крышей!
Ответом послужило насмешливое фырканье.
- Прекрати! – женщина легонько толкнула мужа в бок. - По мне, так очень похоже на директора.
- Он не страдает манией величия. В отличие от Поттера.
- А что Гарри?
- Ничего. Таскает бревна…
- Ой, не так уж и сложно это! Взмахнул палочкой – и готово!
- Без помощи магии, - закончил мысль Северус.
- Как без магии? – женщина развернулась и удивленно воззрилась на супруга.
- Альбус считает, что магия повредит и сделает продукцию непригодной, - безразлично объяснил Снейп.
- Он издевается?
- Определенно.
Гермиона насупилась и посмотрела на пылающий в камине огонь. Смысл сказанного очень медленно доходил до нее. Стройка, которая будет проводиться без применения магии. Зимой, под проливным дождем…
- Он сошел с ума. Нет, он просто издевается!
- Точно. Но Альбуса не переубедишь. Он не хочет, чтобы магия нарушала процесс приготовления.
- А как же само изготовление? Тоже по-маггловски?
- Нет, для этого Альбус привлек Флитвика. Поэтому сейчас он гордо восседает на стуле и руководит стройкой, отговариваясь тем, что бережет силы для главного.
- Итак, герои магического мира заняты тем, что руками таскают бревна и строят дом?
- Угу.
-Хм… весьма достойное занятие. А потом?
- А потом Филиус поколдует, и из дома получится фабрика по производству лимонных долек! – нервно произнес Снейп.
- Напомни, когда прекратилось их производство в мире?
- Три месяца назад. Уже три месяца у Альбуса ломка…
Супруги многозначительно переглянулись и одновременно вздохнули. Впереди их ждали еще шесть долгих недель пытки под названием: «Альбус Дамблдор строит фабрику лимонных долек».
День, когда кончилась война
Как все знакомо! Привычный звон в ушах и черная пелена перед глазами. Реальность опять ускользнула от меня, когда незамеченное проклятие пронзило бок, словно острым мечом. Я старался оставаться в сознании, но боль оказалась настолько резкой, что сражение для меня закончилось гораздо раньше, чем для всех…
Судя по звону стекла и скрипу кроватей, это больничное крыло, что обнадеживает: Хогвартс все же выстоял. Даже не открывая глаз, могу в деталях описать обстановку. А все благодаря милой Поппи, неусыпно следящей за каждым своим подопечным. Меня всегда интересовало, почему она не стала сторожем или хранителем Гринготтса? Мимо нее даже мушка не пролетит! Небось, ставит на все пять окон блокирующие чары, и на дверь заодно. Пациент хочет сбежать, а неет! Развернись и ляг, пока тебя ее величество колдомедик не отпустит.
Первое время после попадания в эту благословенную тишину расслабляешься и упиваешься состоянием абсолютного покоя и умиротворения. Никто не бегает и не кричит. Мозг отдыхает, позволяя организму наконец-то понежиться, а глаза радуются обстановке.
Сначала обращаешь внимание на белые стены, увешанные нелепыми картинами. К примеру, на той, что у самого входа, заботливая сиделка выхаживает неизлечимо больного: уже лет тридцать с завидной периодичностью наблюдаю, как он послушно принимает непонятные лекарства. А на картине над дверкой в хранилище изображен зельевар за работой. Пару раз пытался заговорить с ним, но безрезультатно. В самом дальнем углу палаты за небольшой занавеской спрятан вход в отдельное помещение. Поппи кладет туда девочек на последних неделях беременности. Слава Мерлину, используется оно редко! Поэтому на занавеске изображена молодая женщина, которая нянчится с младенцем.
Наблюдение за искусством – дело весьма познавательное и приятное, но уже на второй день пребывания в больничном крыле начинает раздражать. Тогда-то и замечаешь, что, кроме картин, здесь ничего и нет. Стены каменные, кстати, построены были лет через триста после основания Хогвартса. Два стройных рядя коек, застеленных белыми простынями. Тридцать одинаковых прикроватных тумбочек, тоже белых, заметьте. У самой двери стол Поппи, заваленный пергаментами…
Эта женщина меня поражает своей неряшливостью! Как, скажите на милость, в подобном бардаке можно хоть что-то найти? А вот в шкафу, стоящем прямо за потертым стулом, всегда идеальный порядок: аккуратные ряды карт, журналов. На полках, что под самым потолком, хранятся записи даже об Основателях. Я как-то спрашивал у Поппи, зачем ей это, она лишь рассмеялась и сказала, что для истории. Конечно, те журналы Хельги – детские шалости по сравнению с современными записями колдомедиков, но ради истории…
Всю эту обстановку довершает потолок. Высокий и белый.
БЕ-ЛЫЙ.
Этот цвет сводит меня с ума. Особенно после таких кошмаров, какой был в последнем сражении. На светлый фон очень просто проецировать воспоминания, снова и снова просматривать их, погружаясь в уже забытые эмоции. И самое страшное то, что никакая легилименция не спасает.
- Мадам Помфри, как он? – О! этот голос я узнаю из миллиона. Пора открывать глаза, а то еще напугаю Ее.
У самого входа стоит моя супруга, держа на руках нашу маленькую принцессу.
- Не могу тебя успокоить. Он так и не пришел в сознание.
- Может, что-то надо? Скажите мне, мы все достанем…
- Гермиона, девочка моя, я понимаю, что ты…
- Папа! – странно, совсем не заметил этого сорванца, так удачно притаившегося за мамой.
Ричард подбегает ко мне и радостно обнимает за шею. Бок тут же пронзает острая боль, но кому она важна, когда рядом твой сын?
- Северус, - а это жена подходит ко мне, ставит на пол ребенка и осторожно целует меня в губы.
Мерлин! Как же я соскучился! Не знаю, сколько прошло времени, но для меня это было бесконечностью. Мы расстались перед самым сражением, а сейчас уже…
- Мы победили, - с нежной улыбкой сообщает Гермиона, - ты победил.
Облегченно вздыхаю и прижимаю Риччи к себе. Слава Мерлину, мои дети в безопасности.
- Вики, подойди к папе, - ласково говорит супруга.
Принцесса испуганно смотрит на меня и слегка пятится назад – видеть отца больным ей еще не приходилось. Не понимаю, зачем сюда привели детей. Они же еще маленькие…
- Дядя Гарри говорит, что ты нас больше не любишь, - смущенно опускает глаза Вики.
Я поднимаю взгляд на жену, стараясь выглядеть взбешенным, но именно сейчас это очень трудно: исчез такой груз ответственности и страха, что я не придаю значения даже подобным заявлениям Поттера.
- Северус, твоя дочь уже сейчас умеет слушать и слышать главное, - улыбается Гермиона. – Суть часового монолога Гарри действительно сводилось к… Дети, закройте уши, - надутые губки и обиженные взгляды на маму. Мерлин, я самый счастливый человек на Земле! – Какого драного соплохвоста Северус Снейп начал импровизировать и лезть на рожон.
- У меня не было выбора, иначе…
- Прибереги красноречие для Гарри, - улыбается Гермиона и садится на мою кровать, устраивая у себя на коленках Вики.
Я смотрю на свою супругу и детей, медленно осознавая, что начинается мирная жизнь.
Наверное, мне не хватает отзывов для вдохновения)
День, когда Альбус сошел с ума
- Северус! – Гермиона бросилась к ввалившемуся в комнату мужу и попыталась поднять с пола. – Что случилось?
- Дай виски, - прошептал Снейп и откинулся на спину, глубоко вздохнув.
- Ты ранен? – обеспокоено спросила супруга.
Нервный смех заставил сердце женщины сжаться от страха за любимого. Вид у него был не самый обнадеживающий: волосы слиплись от пота и грязи, вся одежда промокла насквозь от льющего вторую неделю дождя, а глаза лихорадочно горели.
- Мерлин, Северус, ты горишь! У тебя температура, - мужчина почувствовал прикосновение холодной ладони ко лбу и непроизвольно вздрогнул. – Родной мой, так нельзя. Он совсем с ума сошел.
- Сошел с ума? – снова этот истерический смех. – О, нет, дорогая! Он просто спятил!
Гермиона приложила пальцы к губам мужа и ласково погладила по голове.
- Ни слова о работе, мы же договорились. К тому же Анри только-только уснул.
Взгляд смягчился, а легкая улыбка озарила лицо строгого профессора.
- Все, что я делаю, я делаю только ради вас, - с этими словами он поцеловал руку жены и поднялся с пола. – Пойдем. Мне надо принять душ, отмыться от этой грязи.
- У тебя ноги дрожат, - недовольно произнесла мисисс Снейп. - Ерунда. Я таскал эти чертовы бревна шесть часов. У меня ноет все тело.
- Кажется, я знаю, что тебе поможет, - прошептала Гермиона и осторожно провела рукой по лицу супруга, откидывая прядь волос назад.
- Душ. Горячий душ, а потом завтрак, обед и ужин в одной тарелке.
- Ты голодал весь день?
- Ну, почему же? Минерва сунула нам с Поттером по булочке с утра.
- Гарри тоже там был?
- Он и сейчас там. Великодушно отпустил меня, когда пришло подкрепление в лице ваших дружков Уизли.
- Фреда с Джорджем тоже приняли участие?
- Куда же без них? – устало произнес Северус. – Гермиона, дорогая, давай поговорим потом. Я чертовски устал и хочу в душ.
- Иди, - женщина улыбнулась и осторожна поцеловала супруга в щеку.
Три часа спустя.
- Расскажи, как прошел день, - миссис Снейп прижалась к своему супругу.
Северус обнял жену и принялся играть ее кудряшками, накручивая на палец.
- Мы возвели стены, завтра очередь дойдет до крыши.
- Получилось красиво?
- Очень. Точно по чертежам Альбуса, - поморщился профессор, а Гермиона рассмеялась. – Что смешного?
- Я попыталась себе это представить.
- И как?
- Небольшой домик с окошками-полумесяцами и свисающей до земли белой крышей!
Ответом послужило насмешливое фырканье.
- Прекрати! – женщина легонько толкнула мужа в бок. - По мне, так очень похоже на директора.
- Он не страдает манией величия. В отличие от Поттера.
- А что Гарри?
- Ничего. Таскает бревна…
- Ой, не так уж и сложно это! Взмахнул палочкой – и готово!
- Без помощи магии, - закончил мысль Северус.
- Как без магии? – женщина развернулась и удивленно воззрилась на супруга.
- Альбус считает, что магия повредит и сделает продукцию непригодной, - безразлично объяснил Снейп.
- Он издевается?
- Определенно.
Гермиона насупилась и посмотрела на пылающий в камине огонь. Смысл сказанного очень медленно доходил до нее. Стройка, которая будет проводиться без применения магии. Зимой, под проливным дождем…
- Он сошел с ума. Нет, он просто издевается!
- Точно. Но Альбуса не переубедишь. Он не хочет, чтобы магия нарушала процесс приготовления.
- А как же само изготовление? Тоже по-маггловски?
- Нет, для этого Альбус привлек Флитвика. Поэтому сейчас он гордо восседает на стуле и руководит стройкой, отговариваясь тем, что бережет силы для главного.
- Итак, герои магического мира заняты тем, что руками таскают бревна и строят дом?
- Угу.
-Хм… весьма достойное занятие. А потом?
- А потом Филиус поколдует, и из дома получится фабрика по производству лимонных долек! – нервно произнес Снейп.
- Напомни, когда прекратилось их производство в мире?
- Три месяца назад. Уже три месяца у Альбуса ломка…
Супруги многозначительно переглянулись и одновременно вздохнули. Впереди их ждали еще шесть долгих недель пытки под названием: «Альбус Дамблдор строит фабрику лимонных долек».
День, когда кончилась война
Как все знакомо! Привычный звон в ушах и черная пелена перед глазами. Реальность опять ускользнула от меня, когда незамеченное проклятие пронзило бок, словно острым мечом. Я старался оставаться в сознании, но боль оказалась настолько резкой, что сражение для меня закончилось гораздо раньше, чем для всех…
Судя по звону стекла и скрипу кроватей, это больничное крыло, что обнадеживает: Хогвартс все же выстоял. Даже не открывая глаз, могу в деталях описать обстановку. А все благодаря милой Поппи, неусыпно следящей за каждым своим подопечным. Меня всегда интересовало, почему она не стала сторожем или хранителем Гринготтса? Мимо нее даже мушка не пролетит! Небось, ставит на все пять окон блокирующие чары, и на дверь заодно. Пациент хочет сбежать, а неет! Развернись и ляг, пока тебя ее величество колдомедик не отпустит.
Первое время после попадания в эту благословенную тишину расслабляешься и упиваешься состоянием абсолютного покоя и умиротворения. Никто не бегает и не кричит. Мозг отдыхает, позволяя организму наконец-то понежиться, а глаза радуются обстановке.
Сначала обращаешь внимание на белые стены, увешанные нелепыми картинами. К примеру, на той, что у самого входа, заботливая сиделка выхаживает неизлечимо больного: уже лет тридцать с завидной периодичностью наблюдаю, как он послушно принимает непонятные лекарства. А на картине над дверкой в хранилище изображен зельевар за работой. Пару раз пытался заговорить с ним, но безрезультатно. В самом дальнем углу палаты за небольшой занавеской спрятан вход в отдельное помещение. Поппи кладет туда девочек на последних неделях беременности. Слава Мерлину, используется оно редко! Поэтому на занавеске изображена молодая женщина, которая нянчится с младенцем.
Наблюдение за искусством – дело весьма познавательное и приятное, но уже на второй день пребывания в больничном крыле начинает раздражать. Тогда-то и замечаешь, что, кроме картин, здесь ничего и нет. Стены каменные, кстати, построены были лет через триста после основания Хогвартса. Два стройных рядя коек, застеленных белыми простынями. Тридцать одинаковых прикроватных тумбочек, тоже белых, заметьте. У самой двери стол Поппи, заваленный пергаментами…
Эта женщина меня поражает своей неряшливостью! Как, скажите на милость, в подобном бардаке можно хоть что-то найти? А вот в шкафу, стоящем прямо за потертым стулом, всегда идеальный порядок: аккуратные ряды карт, журналов. На полках, что под самым потолком, хранятся записи даже об Основателях. Я как-то спрашивал у Поппи, зачем ей это, она лишь рассмеялась и сказала, что для истории. Конечно, те журналы Хельги – детские шалости по сравнению с современными записями колдомедиков, но ради истории…
Всю эту обстановку довершает потолок. Высокий и белый.
БЕ-ЛЫЙ.
Этот цвет сводит меня с ума. Особенно после таких кошмаров, какой был в последнем сражении. На светлый фон очень просто проецировать воспоминания, снова и снова просматривать их, погружаясь в уже забытые эмоции. И самое страшное то, что никакая легилименция не спасает.
- Мадам Помфри, как он? – О! этот голос я узнаю из миллиона. Пора открывать глаза, а то еще напугаю Ее.
У самого входа стоит моя супруга, держа на руках нашу маленькую принцессу.
- Не могу тебя успокоить. Он так и не пришел в сознание.
- Может, что-то надо? Скажите мне, мы все достанем…
- Гермиона, девочка моя, я понимаю, что ты…
- Папа! – странно, совсем не заметил этого сорванца, так удачно притаившегося за мамой.
Ричард подбегает ко мне и радостно обнимает за шею. Бок тут же пронзает острая боль, но кому она важна, когда рядом твой сын?
- Северус, - а это жена подходит ко мне, ставит на пол ребенка и осторожно целует меня в губы.
Мерлин! Как же я соскучился! Не знаю, сколько прошло времени, но для меня это было бесконечностью. Мы расстались перед самым сражением, а сейчас уже…
- Мы победили, - с нежной улыбкой сообщает Гермиона, - ты победил.
Облегченно вздыхаю и прижимаю Риччи к себе. Слава Мерлину, мои дети в безопасности.
- Вики, подойди к папе, - ласково говорит супруга.
Принцесса испуганно смотрит на меня и слегка пятится назад – видеть отца больным ей еще не приходилось. Не понимаю, зачем сюда привели детей. Они же еще маленькие…
- Дядя Гарри говорит, что ты нас больше не любишь, - смущенно опускает глаза Вики.
Я поднимаю взгляд на жену, стараясь выглядеть взбешенным, но именно сейчас это очень трудно: исчез такой груз ответственности и страха, что я не придаю значения даже подобным заявлениям Поттера.
- Северус, твоя дочь уже сейчас умеет слушать и слышать главное, - улыбается Гермиона. – Суть часового монолога Гарри действительно сводилось к… Дети, закройте уши, - надутые губки и обиженные взгляды на маму. Мерлин, я самый счастливый человек на Земле! – Какого драного соплохвоста Северус Снейп начал импровизировать и лезть на рожон.
- У меня не было выбора, иначе…
- Прибереги красноречие для Гарри, - улыбается Гермиона и садится на мою кровать, устраивая у себя на коленках Вики.
Я смотрю на свою супругу и детей, медленно осознавая, что начинается мирная жизнь.